Бестиарий Антонии Байетт. Часть 1

Мелюзины, ундины, русалки…

Кто фея Мелюзина такова?

Гласит молва, что ночью воздух чёрный

Вкруг укреплений замковых забьётся

Под крыльями червицы, чей упругий

Хвост кожистою плетью рассечёт

На части небо, в клубы тьму сбивая,

И яростно взовьётся вновь и вновь

На волнах ветра вопль утраты, боли,

И, ветра стоном отозвавшись, смолкнет.

Кристабель Ла Мотт. Мелюзина

(Антония Байетт. Обладать) [2]

Из всего многообразия видов мифологических существ чаще всего в романе в том или ином виде повторяется образ феи Мелюзины (она же — полуженщина-полузмея, Мелюзина-дракон, сирена, русалка, и в некотором роде волшебница Дауда). Это, пожалуй, главный мифоперсонаж романа. Не случайно исследователь творчества Антонии Байетт Христиан Франкен (Christien Franken) называет легенду о Мелюзине сюжетообразующей нитью романа «Обладать» и ключевой деталью его главных женских образов.

Кто же она такая, эта Мелюзина? Героиня кельтского фольклора, родоначальница французского дома Лузиньянов [3], полуреальный-полумифический персонаж. Начиная с X века в различных европейских странах ходило несколько схожих между собой народных преданий, сложившихся в дальнейшем в легенду о Мелюзине (варианты написания имени: Мелузина, Мелизанда, Мелюзайн). В конце XII века эти предания получили особое распространение.

Считается, что впервые прообраз легенды о Мелюзине был зафиксирован в письменном виде в конце XII века английским придворным автором Уолтером Мапом (Walter Map, 1182). Правда, имя героини легенды у него не названо. Но черты повествования те же, что и у более позднего предания о Мелюзине.

Некий Энно Длиннозубый влюбляется в красавицу и женится на ней. Супруги счастливы в браке, у них рождается много детей. Но спустя время свекровь, заметив, что невестка не соблюдает церковных обрядов, начинает следить за ней, и однажды, сквозь отверстие в стене, видит её купающейся в облике дракона (в более поздних версиях муж — его зовут уже не Энно, а Раймондин — сам подсматривает за купающейся женой и раскрывает её тайну). Мать подговаривает сына окропить жену святой водой. Энно подчиняется матери. Но, едва брызги святой воды попадают на женщину, она оборачивается драконом и, прямо сквозь крышу, улетает со страшными криками прочь.

Мелюзина. 1478

Рис. 1. Раймондин раскрывает тайну Мелюзины. Иллюстрация к роману Жана Арраса, Женева, 1478 год.

Целый ряд вариаций этой легенды отражён в сочинениях Элианда де Фруамона (Heliand de Froidmont, ок. 1200), Жерве из Тильбери (Gervase of Tilbury, 1211), Пьера Берсира (Pierre Bersuire, XIV в.) и прочих средневековых авторов. Но имя Мелюзины они также не называют.

Наибольшую законченность миф о Мелюзине приобретает в конце XIV века благодаря труду Жанна Арраса (Jeann Arras), известного также как Жанн д’Аррас, Жан Аррасский или Жан из Арраса. На основе народных преданий он написал на латинском языке роман «История прекрасной Мелюзины» Le livre de Melusine», 1387-1393), который был очень популярен в средние века. Именно в интерпретации Жанна Арраса Мелюзина и прочие герои этого мифа окончательно обретают те имена, которые мы знаем до сих пор.

Согласно сочинению Арраса, один из представителей древнего французского рода Лузиньянов, Раймондин, по роковой случайности убивает на охоте своего дядю. Скрываясь от преследования Раймондин прячется в лесах, где встречает у источника трёх прекрасных сестёр-близняшек, дочерей короля Альбы [4] Элинаса и феи Пресины (варианты написания имени: Прессина, Персина; по одной из версий (более поздней) Пресина была дочерью короля Артура и феи Морганы). Среди этих трёх девушек была и Мелюзина, будущая супруга Раймондина.

Муж феи Пресины нарушил запрет жены и подсмотрел за нею во время родов, после чего разгневанная Пресина, забрав с собой дочерей, удалилась на остров Авалон. Выросшие дочери, узнав о вине отца, заточили его в пещере. Однако их мать, всё ещё любящая своего вероломного супруга, наказывает дочерей, наложив на них заклятье. Заколдованная матерью Мелюзина обречена каждую субботу превращаться в сирену, полуженщину-полузмею.

Раймондин влюбляется в Мелюзину, женится на ней, он счастлив со своей супругой. Мелюзина приносит ему богатство и славу, помогает обрести земли, стать королём, рожает Раймондину восьмерых сыновей. Правда, все дети Мелюзины (их число в различных легендах разное, но чаще всего — восемь) имеют какой-нибудь физический изъян: у одного — гигантские клыки, у другого — лишнее ухо, у третьего — третий глаз и т.п. Но это отнюдь не смущает её супруга.

Единственное, что озадачивает Раймондина — просьба Мелюзины никогда не смотреть на неё по субботам. Однако до поры до времени Раймондин вполне доволен своей судьбой.

Но у его счастья есть завистник в лице родного брата Раймондина. Он возбуждает в брате подозрение в неверности жены и подговаривает его узнать, чем занимается Мелюзина по субботам. И вот, несмотря на запрет жены, однажды в субботний вечер Раймондин подсматривает за ней сквозь отверстие в стене — и видит Мелюзину, купающуюся в образе полуженщины-полузмеи. Расстроенный супруг (однако всё же убедившийся в верности жены) решает не говорить Мелюзине об увиденном. Но, спустя время, когда один из их сыновей погибает от руки своего родного брата, Раймондин, обезумев от горя, упрекает жену в её змеиной природе.

И, хотя вещая Мелюзина уже и без того знала о нарушенном мужем обещании не подсматривать за ней по субботам, она всё же могла продолжать жить с ним — до тех пор, пока он сам не признался в своём обмане. Но после его упрёка она больше не может оставаться, и вынуждена покинуть мужа и детей. Несмотря на горькое раскаяние супруга, Мелюзина прощается со всеми и с плачем вылетает в окно крылатым змеем. Больше к мужу она не возвращается, и только ночами, тайком, пробирается в замок посмотреть на своих сыновей.

Впоследствии Мелюзина становится покровительницей дома Лузиньянов и предупреждает своих потомков об угрожающих им несчастьях. А ещё она является ко всем представителям рода Лузиньянов накануне их смерти [5]. При этом считается, что день, когда фея Мелюзина исчезнет, станет последним для рода Лузиньянов.

***

Как отмечает французский медиавист Жак Ле Гофф (Jacques Le Goff), несмотря на свою несколько демоническую сущность, Мелюзина «была востребована в качестве прародительницы, своего рода тотема, многими знатными семействами» [6]. К её потомкам охотно причисляли себя многие представители аристократических французских и английских домов, и гордились такой своей прародительницей.

В начале XIII века Гиральд Камбрийский [7] писал о том, что династия Плантагенетов (к которой принадлежали короли Англии, Нормандии, Гаскони и Гиени) во всеуслышание называет Мелюзину своим предком. Один из известнейших представителей династии Плантагенетов — Ричард Львиное Сердце, когда его сыновья восставали друг против друга или даже против него, родного отца, не без удовольствия говорил: «Мы, сыновья демоницы…» [8], вероятно, имея в виду внутрисемейные распри, бывшие привычным делом в семье самой Мелюзины.

Ричард Львиное Сердце

Рис. 2. Король Ричард Львиное Сердце, причислявший себя к потомкам Мелюзины. Портрет работы Мэрри Джозефа Блондела, 1841 г.

Востребована легенда о Мелюзине и в искусстве.

В конце XIV века во Франции был популярен роман в стихах о Мелюзине — та же самая легенда Жанна Арраса, переложенная в стихотворную форму.

В 1456 году роман о Мелюзине в изложении Жанна Арраса была переведена на немецкий язык Тюрингом фон Ринолтингеном, после чего получила широкое распространение в Европе. В начале XV века легенда о Мелюзине была издана в Англии, и неоднократно переиздавалась в течении XV-XVI веков.

Мелюзина, 1474

Рис. 3. Страница из немецкого переложения романа о Мелюзине Тюринга фон Ринолтингена, Аугсбург, 1474 г.

В Россию легенда о Мелюзине попала в 1677 году в переводе с польского и называлась «История благоприятна о благородной и прекрасной Мелюзине с польского на словенский на Москве преведеся преводником Иваном Руданским в лето 7185» [9].

Популярность легенды о Мелюзине продержалась около шести столетий. Потом на пару веков писатели о Мелюзине забыли…

***

В XIX веке интерес к мифу о Мелюзине вновь возродился.

Известный писатель XIX столетия Александр Дюма-отец упоминает предание о том, что Диана де Пуатье была потомком Мелюзины. Якобы именно этим объяснялась её особая притягательность для короля: по легенде, мужчины из рода Мелюзины обладают исключительной силой и мужеством, а женщины — необычайной и неувядающей красотой.

На сюжет мифа о Мелюзине ставили балеты (к примеру, Ференц Доплер [10], поставивший балет «Мелузина» в 1884 году на сцене Придворной оперы Вены), писали картины (Шарль Бутибонн [11] и другие художники XIX века).

Обращались к мифу о Мелюзине и писатели XX века. Так, Марсель Пруст возводит к фее Мелюзине родословную рода Германтов, представители которого фигурируют во многих его произведениях.

Мелюзина

Рис. 4. Картина Шарля Бутибонна. Прекрасная Мелюзина. XIX в.

Впрочем, образ Мелюзины начал привлекать внимание художников гораздо раньше.

Наиболее ранние изображения феи Мелюзины относятся к XIV веку. Издание истории Мелюзины в изложении Жана Арраса сопровождалось гравюрами, на которых была изображена родоначальница рода Лузиньянов.

В иконографии Мелюзины есть разные образы. Но чаще всего её изображают как женщину до пояса, а ниже — как змею или рыбу (последние изображения появляются позднее и являются аналогами образа русалки), а также как женщину с крыльями дракона (летучей мыши), или в образе самого дракона, нередко с женской головой и раздвоённым хвостом.

***

Интересно, что в славянском фольклоре мелюзинами называют русалок, которые напоминают своими повадками сирен из древнегреческой мифологии: полуженщины-полурыбы, поющие сладкими очаровывающими голосами, песням которых подвластна водная стихия.

Мелюзина. Русская гравюра на дереве

Рис.5. Мелюзина. Русская гравюра на дереве. 1-я пол. XVIII в.

А ведь мы помним, что, по легенде, на фею Мелюзину было наложено заклятие, из-за которого она каждую субботу оборачивалась сиреной.

Хотя именно образ русалки главенствует в романе, в греческой мифологии сирены, дочери музы Мельпомены и Ахелоя, всё же не идентичны русалкам: их облик несколько иной, нередко они изображаются даже в образе полуженщин-полуптиц, схожих с гарпиями. Да и характер древнегреческих сирен нисколько не схож с самопожертвованием милой андерсеновской Русалочки. Заманивая чудесным пением мореходов на свой остров, они губят этих несчастных.

Именно таких сирен, враждебных человеку, описывал в «Одиссее» Гомер:

Прежде всего от волшебного пенья сирен и от луга

Их цветоносного нам уклониться велела богиня…

…Сирены увидели мимо плывущий корабль наш.

С брегом он их поравнялся; они звонкогласно запели…

Немаловажно, что в той же древнегреческой мифологии сирены отождествлялись с предвестниками смерти, их даже нередко изображали в виде ангелов смерти, поющих погребальные песни под звуки лиры [12] (здесь — аналог с беляницами и мелюзинами бретоно-французского эпоса, о чём мы поговорим дальше).

Таким образом лира (символ поэзии), бледные волосы с зеленоватым оттенком (русалочьи волосы), вода, повсюду сопровождающая Кристабель (первая встреча с Падубом под дождём, описание прибытия мисс Ла Мотт в Кернемет «на крыльях шторма»), и даже то, что поэтесса была косвенно виновна в смерти своей подруги Бланш (известно ведь, что русалки нередко становятся причиной того, что люди погибают в воде) — всё это наводит на мысль о несомненном родстве Кристабель Ла Мотт с духами водной стихии.

В романе вообще преобладает водная стихия: наземные и подземные реки, дожди, бури, водопады, штормы, город Ис, захлебнувшийся в водах Океана, пещера, заполненная водой, залив Бухты Покойников, Воклюзский ключ, Источник Жажды… При этом наиболее грозна водная стихия в моменты, предшествующие душевным бурям героини. В письме Падуба  — перед самой встречей под дождём — «вспухшая от затяжных дождей Темза», а в ответном письме Кристабель — описание ещё более разбушевавшейся стихии:

«Вода поднялась, Темза вздымает валы всё выше и выше, обрушивает их на береговую полосу, бьётся о стены набережной и, взбегая по ним, с гулким хохотом, со всем своим водяным неистовством захлёстывает булыжные мостовые, вторгается, презрев калитки и деревянные ограды, в садики при домах; напористые бурые потоки змеятся, клокочут, увлекают за собой всё подряд: очёски, перья, вымокшую одежду, мёртвых зверушек, затопляют клумбы анютиных глазок и незабудок, покушаются скрыть под собой даже ранние шток-розы» [13].

Но Кристабель не боится этого водяного безумства, от столь романтического описания разбушевавшейся водной стихии она весьма буднично переходит к тому, что всё равно придёт на встречу с Рандольфом, надев прочные ботинки и взяв с собой зонтик. Действительно, что ей стихия — этой русалке?

И Падуб признаёт за ней это:

«Всё, что нас окружало на этой прогулке, — это был больше Ваш мир, водяное царство: луга, лежащие под водой, словно город Ис, деревья, растущие разом и ввысь и вглубь, клокотание туч и в надземных и в подводных кронах…» [14]

И даже после смерти Кристабель неразлучна с водной стихией. Из жёлоба на карнизе церкви, близ которой похоронена Кристабель, стекает вода «с какой-то ярко-зелёной примесью, оставляя на камнях паперти волнистую дорожку» [15]. А сама могила поэтессы — там, где «дождь и ветер» [16].

При этом надо отметить, что описываемые в романе воды нередко имеют зелёный оттенок.

Впрочем, зелёный цвет вообще неизменно сопровождает главных героинь романа: у Кристабель — волосы с «тончайшим оттенком зелёного» и зелёные глаза; в своё «свадебное» путешествие с Падубом она отправляется, обутой «в пару сияющих ботинок изумрудно-зелёной кожи»; «обручальное» кольцо, которое берёт с собой в эту поездку Кристабель — с зелёным нефритом; Мод Бейли при своей первой встрече с Роландом одета в бело-зелёный наряд с зелёными же полусапожками; у неё — зелёный «фольксваген-жук»; башни университета, где работает Мод, — с вкраплениями «ядовито-зелёной» плитки, в ванной Мод — «всё вокруг холодное, зелёное, стеклянное» [17], полки цвета морской волны, а занавеска в ванной — «как остекленевший водопад»: настоящая водная стихия! И даже в комнате Мод у массивной бронзовой лампы — зелёный абажур. Когда же Мод с Роландом разбирают письма поэтов в холодной библиотеке дома Джорджа Бейли, Мод кутается в зелёный шарф. Прямо какая-то ода зелёному цвету!

Продолжение следует…

———————

Схожие посты:

Бестиарий Антонии Байетт. Часть 2 (Башни, тайны и драконы…)

Бестиарий Антонии Байетт. Часть 3 (А что же другие?)

Бестиарий Антонии Байетт.Часть 4. (Потерянный рай)

Бестиарий Антонии Байетт. Часть 5 (Драконы и Змей Воображения)

Бестиарий Антонии Байетт. Часть 6 (Примечания)


Желаете оставить комментарий?

Уже оставлено комментариев: 5

ОГО….у меня нет слов..так интересно.. так детально! Буду потихоньку дочитывать до конца!
Книгу, к сожалению, не читала..

Wee, обязательно почитай эту книгу! Можно и после моей статьи — думаю, это нисколько не испортит впечатления. 🙂 Даже поможет глубже прочувствовать многие вещи (я скромно на это надеюсь — во всяком случае, редактор журнала, в котором она была опубликована, сообщил мне, что после публикации ему написала преподаватель литературы какого-то вуза — к сожалению, не помню, какого, но где-то на Севере — и сказала, что она будет рекомендовать мою статью для чтения своим студентам! Тут я почувствовала себя настоящей звездой 🙂 )) )

Если пожалеешь, что прочла «Обладать» (кстати, у переводчиков много споров о переводе названия этой книги) — я выполню любое твоё желание (в пределах моих возможностей, разумеется). Хотя у меня и так в отношении тебя долгоиграющие планы: обязательно сделаю с тобой интервью и обзор твоего блога — он мне очень-очень нравится. 🙂

Галина, спасибо за рекомендацию! Я обязательно прочту. надеюсь, не пожалею .))

Статья достойна того, чтобы ее читали истинные знатоки слова.

Ты, получается, в переводе ее читала? Где б ее достать?..На компьютере не люблю читать — глаза устают.))

По поводу долгоиграющих планов: Ого! Я..даже растерялась! Ничего себе!… Мне льстит такой интерес и такое признание…спасибо большое!

А статью я обязательно дочитаю до конца!

Wee, у нас она спокойно стоит в книжных магазинах. С экрана читать не советовала бы ещё и из-за объёма. Небольшие произведения читать так ещё можно, но тут, если не ошибаюсь, страниц 600 будет. Довольно весомая книга.

Алёна, конечно, в переводе читала!!! Я статью в 15 тыс. за. неделю могу переводить (зависит, конечно, ещё и от уровня сложности текста — но иной раз такого наворотят авторы, что вообще непереводимо для меня 🙂 Ну я ещё тот знаток английского 🙂 )) Если бы я взялась читать Байетт в оригинале — боюсь, могла бы завещать продолжить мой перевод внукам и правнукам. 🙂 ))

А интерес… Ну не так часто мне попадаются среди моих читателей люди, которые любят то же, что и я (я не об английском 😉 )). К тому же ты великолепно пишешь стихи, а я неравнодушна к поэзии во всех её проявлениях.

Последнее твоё предложение в комменте мне особенно понравилось! Буду очень ждать отзыв. 😉

ой, с меня, правда, такой «отзывщик» .) Но мыслями по итогам обещаю поделиться .)

Да, и мне тоже приятно встретить так случайно на просторах Интренет в чем-то «родственную» душу .)