Лев Толстой — графоман?

При всей сложности определения понятий, и у графоманов, и у писателей есть общая черта: непрерывная, почти болезненная потребность творить.

Лев Толстой«И вправду, что еще, кроме «болезненного пристрастия к сочинительству», может побудить и писателя, и графомана, и литературную «звезду», и литературного «аутсайдера» создавать свои произведения?

задаёт риторический вопрос Конрадова.

Неопределенность понятия графомании оставляет ей роль «нехорошего слова» во взаимных обвинениях авторов интернет-пространства или, наоборот, функцию символа «демократических свобод». В последнем случае авторы, занимаясь нарочито апологией графомании, подтверждают тем самым болезненность проблемы».

Наталья Конрадова ссылается на статью писателя Святослава Логинова «О графах и графоманах», в которой тот аргументировано пытается обосновать мысль о том, что Л. Н. Толстой тоже страдал графоманией, к тому же в тяжёлой форме, что его труды бездарны: предложения чрезмерно длинны, произведения полны тавтологии и «мусорных» слов, неверным их использованием, да и вообще словарный запас графа Толстого вдвое беднее, чем у самого Святослава Логинова.

Для убедительности Логинов подчёркивает схематичность творчества признанного классика:

«Он (Лев Николаевич Толстой — Г.Ш.) пишет не людей,  а  типажи, не  судьбы»,

а уж то, что он пишет для детей, по мнению Логинова, и вовсе никуда не годится. И почему не годится, автор весьма подробно разбирает в своей статье.

«Реакция последовала незамедлительно, и сейчас в интернет-пространстве можно встретить противоположные высказывания: «Между прочим, Лев Толстой (будучи гениальным писателем) страдал графоманией…»; «Если это графомания, тогда ради чего люди перечитывают произведения Л. Толстого по многу раз за свою жизнь?» и т. п., — среди которых и обвинения в графомании самого Логинова»,

— пишет Наталья Конрадова и далее приводит в пример размышления Светланы Бойм о графомании:

«В широком смысле определение Нордау может относиться к большому количеству писателей, многие из которых — от Бальзака до Толстого — не могли жить и дня без строчки и исписали огромное количество страниц, что само по себе не совсем нормально»;

Михаила Визеля — о том же самом явлении:

«Сразу оговорюсь, что ничего уничижительного в слово „графоман» я не вкладываю: это просто человек, получающий удовольствие от процесса писания, и граф Толстой ничем не отличается в этом смысле от графа Хвостова. Отличаются только результаты их деятельности, но это уже второй вопрос»;

и наконец, приводит в пример результат компьютерного анализа стилистики предложения из романа «Анна Каренина»:

«Предложение, трудное для восприятия. В нем 9 местоимений и относительных местоимений. Попробуйте выразиться иначе».

А вот мнение филолога Дмитрия Захарова по поводу всё той же статьи Логинова и откликов на неё, опубликованных в журнале «День и ночь»:

«[…] при всем моем уважении к графу Толстому и примкнувшему к нему г-ну Сперанскому (автору одной из критических заметок по поводу публикации статьи Логинова. — Г.Ш.), имею смелость утверждать: пренебрежительное отношение к нормам русского языка в рассказе «Черепаха» не обосновано. Ничем».

То есть профессиональный филолог вполне согласен с мнением профессионального писателя о том, что другой профессионал, писатель, к тому же классик, признанный во всём мире, тоже не чужд графомании (именно в не лучшем значении этого слова).

Однако в данном случае нас интересует не оценка творчества самого Льва Толстого и не споры о критике его произведений, а то, что статья Святослава Логинова посвящена интересующему нас поиску ответов на вопрос: где же та зыбкая грань между писателем и графоманом? Статья «О графах и графоманах…» положила начало очередному спору на эту тему, породила немало откликов, в которых, несмотря на очень разные мнения, тем не менее, начала прорисовываться более ли менее ясная картина, а главное — определены некоторые критерии, по которым можно отличить графомана от настоящего писателя.

Но об этом мы поговорим в другой раз…


Желаете оставить комментарий?

Уже оставлено комментариев: 13

Любопытно. Сам Толстого еще не читал, только до Достоевского добрался. Но мне говорили, что у него плавный язык.

Круфоко, Вы меня потрясли! Неужели в украинских школах после развала Союза перестали преподавать русскую классику?!

Достоевский мне нравится несравнимо больше Л.Н. Толстого. У Льва Николаевича действительно плавный язык, предложения — одно на полстраницы, я от него засыпаю.

А что читаете Достоевского?

А чего тут потрясаться? Уверен, если я сейчас напишу Вам список авторов зарубежной HФ 50-80 годов прошлого века и так вплоть до сегодняшнего времени — думаю, половина Вам незнакома будет. Тоже классика, только другого рода, и ничуть не уступающая по глубине мыслей.

Навскидку — тетралогия Гиперион, признанная лучшим научно-фантастическим романом 90-х годов. Читали? 🙂

Достоевского прочел Братьев Карамазовых — сильная вещь, но оборванная в конце, как мне показалось.

Круфоко, нет, «Гиперион» не читала. НФ вообще не мой конёк, хотя в своё время перечитала немало, но бессистемно — что подсовывали, то и читала. О Гиперионе много слышала, в том числе и весьма противоречивые мнения. Как-нибудь, конечно, надо будет почитать, чтобы составить своё собственное. Но, боюсь, в ближайший год мне будет не до этого.

Я уверена, что Вы хорошо начитаны, может быть, и в каких-то других областях, чем я. Не всем ведь читать одно и то же. 🙂 Но я удивляюсь другому.Ведь просто произведения и Толстого, и Достоевского входят в школьную программу. Может быть, и не самые лучшие, но всё же в школах их изучают. Как Вы умудрились избежать этого?

«Братья Карамазовы», на мой взгляд, вообще один из лучших романов Достоевского. Почитайте ещё «Идиота». Хотя последний почему-то больше женщинам нравится.

А, я понял.
Просто по школьной программе я никогда ничего не читал (смеется).

Гиперион хорошая вещь, самое распространенное мнение — это то, что Симмонс просто взял из многих источников вещи и подал под своим соусом, такой себе интерактивный учебник. Что-то в этом есть, но почитать стоит однозначно, особенно первые две книги.

А еще у него там Шрайк очень колоритный (Ангел Боли), а девочка — так вообще, сбежавшая во времени третья часть Высшего Разума (Сострадание). Прочитайте (смеется).

Круфоко, обязательно почитаю. Я давно уже собиралась прочесть эту книгу (как и многие другие 🙂 ).
Я так поняла, что у него там каждый герой что-то символизирует. А что из разных источников взял и подал под своим соусом — не беда. Джойс в «Улиссе» тоже сильно опёрся на «Одиссею» Гомера, Это не помешало его роману считаться гениальным. 😉

А как Вам удавалось по школьной программе никогда ничего не читать? Это же просто нереально.

Ну, вот так получалось 🙂 меня поэтому учительница зарубежной литературы и не любила, потому что все привыкли, что я на уроке что-то свое читаю.

Наверное, в каком-то смысле Вам повезло. А я обычно старалась всё прочесть и поэтому некоторые произведения школьной программы до сих пор не люблю и не понимаю. Хотя у нас была хорошая учительница по литературе, и меня любила (как и я литературу), но сам отбор произведений для школьной программы — тем более в то время — у кого хочешь может отбить желание ЭТО читать.

Кроме программы есть еще учителя…
Шесть школ в пяти разных городах — Отец военный…
Один из учителей отбил охоту читать Чернышевского, но свято место пусто не бывает
Стал читать Салтыкова Щедрина…
А Чернышевского использовал, как снотворное…
Полистал, Третий сон Веры Павловны, а я уже шестой вижу и будильник звонит…

Вообще не читал Толстого. Так хоть увидел его фото за писательским творчеством )

Круфоко, так Вы не уникальны! Вот и eBMW тоже совсем не читал Толстого. 😉

Если человек хочет сделать сенсацию на чужой славе, громком имени и достижениях — кто ему может препятствовать, особенно в наше время?!

Судить Толстого с сегодняшней точки зрения?!… В век, когда детям сказки не читают, а литературу проходят в лучшем случае по отрывкам из произведений?!
Когда люди перестали читать литературные журналы и утратилось чувство языка и вкус к изящной словесности?!…

Да и сейчас есть люди, которые и читают, и изучают литературу. Просто литература стала немного другой. Но классическую по-прежнему читают. Хотя и меньше.